Enerdata, нефтяные шоки.

ПРОБЛЕМА В УЛАВЛИВАНИИ СО₂, А НЕ В КОНЕЧНОСТИ ЗАПАСОВ УВС

Нефть по цене менее $30/барр! Ни один аналитик еще год назад не счел бы это возможным. А в 1998 году считалось, что цена на нефть (тогда составляющая $20/барр.) не превысит $30. 10 лет спустя она уже составляла в среднем за год свыше $110/барр – это после прохождения пика в $147/барр, за которым последовал всемирный экономический кризис.

Из-за того, что реальные изменения цен на нефть систематически отличаются от прогнозных, велико искушение считать их нерациональными и подверженными геополитическим рискам. Все это верно, но лишь в небольшой части.

Если взглянуть на опыт прошлых лет, то кажется, что эти изменения, которые всегда непредсказуемы, можно объяснить основными рыночными принципами и некоторыми особенности экономики природных ресурсов. Чтобы это сделать, нам нужно обратиться к очень простому уравнению, связывающему мировой спрос на нефть и две основные категории нефтедобычи: добычу нефти в ОПЕК и добычу нефти вне ОПЕК. Затем мы должны изучить динамику этих переменных в течение достаточно длинного периода, скажем, 50 лет. После этого будет возможно описать дисбалансы, циклические эффекты, корректировки и расхождения, из-за которых, с учетом текущего геополитического контекста, цене на такой стратегически важный сырьевой товар, как нефть, резко меняются в значительных пропорциях.

Роль ОПЕК

Так как страны ОПЕК располагают более чем двумя третями от запасов традиционной нефти, картель является «пиковым производителем» на рынке, который регулирует свое производство в соответствии с изменением спроса и тенденциями в других странах-производителях нефти. Они действительно добывают нефть на полную мощность, основываясь на подходе, заключающемся в среднесрочном планировании и истощении запасов и инвестиций.

Но вопреки правилу Хотеллинга (которое гласит, что для того чтобы добыча оставалась оптимальной, нетто-цена единицы ресурса, остающегося в недрах земли, должна со временем расти темпом, равным ставке процента), компании в своих стратегиях не стремятся к своей выгоде в долгосрочной перспективе. Как отметил экономист и специалист по нефти из Массачусетского технологического института Моррис Адельман, логику производителей зачастую можно описать как «хватай деньги и беги».

Призвание ОПЕК с момента своего создания (кроме редких моментов геополитического кризиса) - обеспечивать арбитражные операции с нефтью на рынке и баланс спроса и предложения. Такая постоянная регулировка должна стабилизировать рынок и приводить к регулярному движению цен. Однако это не совсем так: цены в течение 5-10 лет меняются не существенно. В течение этих лет накапливается напряжение, которое потом выливается в нефтяные ценовые шоки.

Флуктуационные циклы

Лучший способ описать это явление показал нефтяной аналитик Дермотом Гейтли. Это наблюдение за динамикой цен на нефть в зависимости от уровней добычи в странах ОПЕК, начиная с 1980х гг. Мы можем увидеть «феноменологический» подход к этим изменениям; подход, который должен быть подкреплен экономическим анализом и принимать во внимание исторические и политические моменты. Циклы, описанные в графике внизу, четко показывают чередование периодов пере- и недооцененных цен на нефть.

1965-1998: начало ОПЕК и нефтяные шоки в конце первого цикла

ОПЕК, созданная в 1960 году по инициативе Кувейта и Венесуэлы, первое время боролась не за цены на нефть, а за усиление налога на иностранные компании. В 1965 году страны ОПЕК производили 13 млн барр./с при цене $15/барр. До 1973 года цена ограничивалась международными компаниями, а рост добычи ускорился в целях удовлетворения глобального спроса, достигнув 8 лет спустя, накануне первого нефтяного шока, 30 млн барр/с. Однако арабо-израильская война 1973 года взвинтила цену на нефть до $55/барр, а уровни добычи стали снижаться.

Второй нефтяной шок в 1979 году был спровоцирован не ОПЕК, а паникой на рынке после исламской революции в Иране: цена на нефть установилась на отметке выше $100/барр.

В последующие 6 лет ОПЕК – в первый и, может быть, последний раз – действовала как реальный картель и сократила уровень нефтедобычи, чтобы защитить уровень цен. После снижения своей нефтедобычи Саудовская Аравия в 1985 году добывала не более 3 млн барр/с, почти столько же, сколько Великобритания.

Заки Ямани, министр нефти Саудовской Аравии, инициировал первую ценовую войну против Маргарет Тэтчер и ее шельфовых месторождений в Северном море. После такой «шоковой терапии» и при цене на нефть на уровне $30/барр начался повторный «захват» рынка, на который практически не повлияло вторжение Ирака в Кувейт в 1990 году. В полномасштабный геополитический кризис Садек Буссена, министр энергетики Алжира, а потом и президент ОПЕК, отмтетил, что «ОПЕК не имеет ни малейшего намерения инициировать нефтяной шок».

Первый цикл закончился в 1998 году – году, в котором серьезные аналитики считали, что цены на нефть не превысят $20/барр. Журнал Economist вышел тогда с заголовком «Утопая в нефти!». На диаграмму вверху стоило бы обратить пристальное внимание, так как она показывает, что современные рыночные условия опасно близки к тем, что были в 1973 году. Конец цикла.

1998-2008-2014 – от начала «сырьевого суперцикла» до «экономического мегакризиса»

Французский экономист Мишель Аглиетта идентифицирует 1997-1998 годы как поворотный момент для мировой экономики. Это время конца финансового кризиса и начало десятилетия форсированного роста. Но ровно до очередного финансового кризиса в 2008 году. А до этого мир пережил беспрецедентный среднегодовой рост экономики более чем на 5% и начался сырьевой суперцикл. В 2007 году был заключен первый контракт на нефть с ценой выше $100/барр.

Однако финансовый кризис существенно повлиял на нефтяной рынок, и цена на нефть в 2009 году упала до $70/барр. Но это влияние носило временный характер. Если экономики промышленно развитых стран пострадали, то в развивающихся странах остались динамичными: спрос не так сильно ослабел, как после второго нефтяного шока (1979). Он снова увеличился в 2010 году, что привело к росту цены до более $100/барр. в 2014 году.

Эр-Рияд против Вашингтона: вторая ценовая война

Так что же произошло? Как и в случае нефтяного шока в 1970 году, когда цена за баррель достигла $100, Саудовская Аравия в очередной раз развязала ценовую войну с целью сдержать добычу сланцевой нефти. С середины 2000 гг. сочетание технического прогресса в США и очень высоких цен сделало добычу сланцевого газа более доступным, чем сланцевой нефти. Добыча нефти в США в 2006 году сократилась до 6,8 млн барр/с в 2006 году, а к 2014 году увеличилась до 11,6 млн барр/с. Кто бы мог подумать, что за 5-6 лет США станут одной из лидирующих стран в мире по нефтедобыче и обойдут Саудовскую Аравию (11 млн барр/с) и Россию (10,8 млн барр/с).

В общих чертах, цена свыше $100/барр позволяет окупать разработку нетрадиционных и труднодоступных (в том числе глубоководных) запасов нефти. Сейчас эти ресурсы конкурируют с ресурсами ОПЕК. В эпицентре этой борьбы -- Ирак, который наращивает своим мощности, а также Иран, который после снятия санкций собирается вернуться на рынок со своей нефтью.

В данном контексте Саудовская Аравия выбирает снижение цены на нефть и непротивление росту производства нефти, в отличие от своего поведения в 1980-1985 гг. Это вторая ценовая война.

Хроническая нестабильность

Производственные затраты по различным категория запасов, традиционным и нетрадиционным, с одной стороны, очень разнятся – от $20 до $80/барр. С другой, присутствие доминирующего участника мирового рынка – ОПЕК, который располагает значительным объемом запасов с низкой себестоимостью добычи, объясняет структурную неустойчивость цен на нефть.

Если на мировой спрос не сильно повлияет политика в области климата к середине века, нефть определенно будет дешевой и в избытке. В долгосрочной перспективе установление уровня выплат за выбросы CO₂ в атмосферу – за счет налогов и квот – окажет двойной эффект: рост цен на ископаемые топлива для потребителей повлечет за собой снижение спроса; понижение международных цен выльется в ослабление мирового спроса. Как поясняет французский экономист Пьер-Ноэль Жиро в одной из своих книг, вопреки тезису о пике нефтедобычи, у нас нет проблемы с конечностью запасов углеводородов, однако есть очень серьезная проблема с улавливанием и хранением CO₂.