Андрей Румянцев: «Рынок СУГ – пока это не рынок, а что-то непонятное»
НГВ: Кто обычно использует альтернативную газификацию?
А. Румянцев: Альтернативная газификация используется в частных домовладениях, а также распространяется на любые объекты, то есть можно котельные переводить с угля на сжиженный углеводородный газ (СУГ), с мазута на СУГ, тем самым отапливая больницы, поликлиники, школы, любые объекты. СУГ используется в качестве резервного источника, когда, допустим, есть природный газ, но случается авария и переключают на СУГ.
НГВ: Вы оценивали спрос на альтернативную газификацию? Есть какие-то прикидки, насколько это востребовано в России?
А. Румянцев: Известно, что сегодня СУГ используют около 15 млн потребителей. Это те, кого посчитали. Но есть еще рыболовы, туристы, дачники, общепит, строители, которые сами эти баллоны покупают, мы их не считали.
Спрос никто не оценивал. Такой цифры в абсолютных величинах не существует. Но спрос есть, потому что существуют различные организации, которые предлагают свои услуги по автономной, по альтернативной газификации, соответственно, если они существуют, значит есть спрос, также есть спрос от потребителя – на использование СУГ в государственных и частных постройках. Мы с вами затронем в большей части альтернативную газификацию посредством СУГ.
НГВ: В каких регионах целесообразно проводить такую генерацию?
А. Румянцев: Мы предлагаем использовать альтернативные виды газификации там, где невозможна обычная газификация природным газом. Что имеется в виду? Это отдаленные населенные пункты, где экономически нецелесообразно прокладывать газопроводы и где по различным причинам, природным, ландшафтным, невозможно проложить трубу – к примеру, мешают горы. Это регионы в Сибири, на Дальнем Востоке. Это труднодоступные районы либо отдаленные районы. Хотя, с другой стороны, люди выбирают этот способ газификации, находясь в центре России. Так, в Подмосковье много и дачных, и жилых поселков газифицированы именно сжиженным углеводородным газом. Есть еще причина: у газораспределительной организации просто нет свободных объемов для газификации, поэтому выбирают СУГ.
НГВ: Приведите примеры подобной газификации в стране. Насколько они положительные, эффективны, есть уже какие-то оценки?
А. Румянцев: Практически во всех субъектах Российской Федерации есть примеры альтернативной газификации СУГ для обогрева жилья и приготовления пищи. Около 15 лет назад в Красноярском крае был газифицирован целый коттеджный поселок. И количество таких поселений растет – Московской, в Ленинградской областях, в Алтайском крае, в Новосибирске. Это особо никак не афишируется, потому что проходит без участия государства, каких-либо государственных программ, это просто желание людей улучшить качество жизни, и поэтому они обращаются в специализированные организации, которые газифицируют их дома посредством СУГ.
Повторяю, что, во-первых, это связано с желанием людей, во-вторых, невозможностью подключения сетевого, то есть природного газа.
НГВ: Если сравнить стоимость этой генерации со стоимостью государственной газификации природным газом или с углем, с чем-то другим, это дороже?
А. Румянцев: Оценить можно следующим образом, если сравнивать обычную газификацию сетевым газом и альтернативную газификацию, там разница лишь в том, что при альтернативной газификации используется газгольдер, то есть емкость для СУГ. Вот она разница в цене. Все остальные работы – это газопровод к дому, то есть это емкости внутри, работы по ВДГО, котел, батареи, как обычно. То есть разница между сетевой газификацией и альтернативной – это стоимость газгольдера. Есть минигазгольдеры от 600 литров и выше. Есть на тысячу, десять тысяч, сколько нужно. Все зависит от размера дома и желания заказчика: как ему удобно, сколько раз в год чтобы к нему ездил газовоз. Минимальный газгольдер на 600 литров сейчас стоит в районе 80-90 тысяч рублей. То есть, чем больше объем, тем больше стоит. В этом разница. У пропан-бутана, кстати, калорийность выше, чем у метана. Теплота сгорания выше. Если, грубо говоря, кипятить чайник одновременно на метане и на СУГ, то чайник на СУГ вскипит быстрее.
Если сравнивать с углем, уголь, безусловно, был самый дешевый, есть и будет пока в Российской Федерации энергоноситель. Им дешевле топить, чем даже сетевым газом. Но здесь вопрос в качестве жизни, с углем много грязи, пыли, плюс обслуживание топочных кочегарок. Да, сейчас есть новые котлы, но все это в любом случае несравнимо с газом. Я имею в виду в части чистоты, отсутствия вредных выбросов. Уголь будет дешевле, да. Но люди все-таки выбирают газ, а не уголь, так как уголь надо где-то хранить, грузить, даже при наличии котла постоянного действия, его надо все равно раз в несколько дней обслуживать, загружать, чистить.
НГВ: Региональные администрации каким образом относятся к таким вариантам генерации? Поддерживается это на уровне местной власти, даются преференции, льготы для бизнеса?
А. Румянцев: Нет никаких программ от сельсоветов, муниципалитетов, районных, городских, областных администраций. Это все на уровне желания людей. Человек обращается, ему делают расчеты, проект. В случае одобрения происходит стройка, установка оборудования. В республике Бурятия, по-моему, какие-то все-таки были программы. Но это связано с тем, что, во-первых, в Бурятии нет вообще сетевого газа, пока нет. Кроме этого, это природоохранная зона Байкала, там очень серьезные нормы, и там нельзя топить углем, мазутом. Но такие регионы скорее исключения.
Самый непонятный год, который был после отмены оптовых цен регулирования, – это 2020-21 год. Цена оптовая была выше, чем розничная, что парадоксально
НГВ: СУГ надо транспортировать до места использования. Насколько сейчас это проблематично? Как это влияет на стоимость? Как обстоят дела с доступностью товара? Как оценивается реализация СУГ от производителя ( ГПЗ, НПЗ)? Не возникает проблем?
А. Румянцев: СУГ производится на нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) и на газоперерабатывающих заводах (ГПЗ), выделяется пропан-бутан, пропан-бутановая смесь, СПБТ используется как сырье в нефтехимии, в качестве автомобильного топлива и для коммунально-бытовых нужд, отопления. Заводы разбросаны по всей России, в центральной части до Урала их концентрация ощутимее, поэтому товар доступнее. Естественно, чем больше НПЗ, ГПЗ, тем удобнее для конечного потребителя в плане доставки и конечной цены. К сожалению, за Уралом заводы сильно разбросаны и расстояния очень большие. Но перебоев каких-то, даже в период, когда заводы встают на профилактику, сейчас, слава богу, нет, идет процесс бесперебойного газоснабжения, все работает. Что касается логистики, ответ простой – чем дальше, тем дороже. Транспортировка осуществляется двумя способами: по железной дороге и большими газовозами. Взять, к примеру, доставку с Омского НПЗ. Цистерны по железной дороге едут до пункта назначения, к примеру в Красноярск. Цистерны сливаются на ГНС (газонаполнительная станция) и дальше с ГНС разливаются уже либо в баллоны, либо в газовозы, и так СУГ везут до конечного потребителя. Там газовоз сливает топливо в газгольдер. Подобная схема везде одинаковая, что в России, что в мире. С завода может сразу в большой газовоз разливать, везти на заправку либо на ГНС, оттуда уже в маленькие газовозы и потребителям. Сегодня все функционирует в штатном режиме, пожалуйста: газонаполнительные станции, газонаполнительные пункты, газовозы, персонал – все это есть.
НГВ: Есть идея, например, в Красноярском крае с месторождения брать ПНГ (попутный нефтяной газ), да на любых месторождениях, чтобы не сжигать в факелах, там же на месторождениях делать переработку, выделять пропан-бутан и реализовывать по населенным пунктам или по каким-то предприятиям. Подобные проекты приживаются?
А. Румянцев: Есть реализованные проекты, к примеру в Томской области, на Мыльджинском месторождении так делают или делали, газовозы приезжали, забирали СУГ. Здесь нужен энтузиазм и средства, ну и помощь государства. Это хорошо, что не надо строить отдельный какой-то НПЗ, ГПЗ, это же огромные затраты, капиталовложения. Решение хорошее, но развитие слабое. Поэтому все, что связано с СУГ, идет как идет, по течению. Грубо говоря, государственные ведомства не вмешивается в этот процесс.
НГВ: Есть хороший продукт, энергоноситель, есть возможность использовать попутный нефтяной газ, не сжигая в факелах, почему процесс пущен на самотек? Нет механизмов регулирования рынка, нет прозрачного ценообразования?
А. Румянцев: Наверное, считается на государственном уровне, что этого достаточно. Почему? В 2018 году в декабре вышло постановление Правительства, где были отменены оптовые цены на СУГ. Имеется в виду для населения, тем чем занимаются облгазы, горгазы. Все через биржу торгуется. Как цена на бирже формируется, не понятно. Рынок – это тогда рынок, когда ты можешь выбрать за сколько купить, где-то дешевле, где-то дороже, а здесь все одинаково. Вот одна цена установилась, а какая она будет завтра, послезавтра, никому не известно. Есть прогнозы по спросу, в зимние месяцы одна цена, в летние – другая, когда заводы на профилактику становится, спрос возрастает, падает, нефтехимия много забирает. Но я про нефтехимию не буду говорить, как бы это другое, это не наша территория. Цены постоянно колеблются, но точно не понятно, от чего они зависят. Если говорить про последние месяцы, цены стабилизировались в пределах 27-28 тысяч рублей за тонну, но ранее они были они гораздо меньше – и 5000 рублей была тонна, и 10, и 15, колебания происходят не просто какие-то там 5-10%, нет, колебания происходят весомые: 50, 100, 200%, даже иногда больше. Самый непонятный год, который был после отмены оптовых цен регулирования, это 2020-21 год. Цена оптовая была выше, чем розничная, что парадоксально. То, что поставляется для бытовых нужд населения через облгазы, горгазы, – это регулируемая цена, а оптовая – нет. То есть покупай опт за сколько удалось купить, а продавай за сколько мы тебе скажем. Имеется в виду «мы» – это органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, комитет по тарифам, они устанавливают тарифы конечные для потребителя в данном субъекте Российской Федерации.
НГВ: На рынке газа, допустим, цена на газ зависит от экспортных поставок, от цен на мировом рынке. Производителям, понятно, выгодно продавать на экспорт газ, а на внутреннем рынке цена регулируемая, и поставки на внутренний рынок, скажем так, совсем не выгодны производителю. А на СУГ не так?
А. Румянцев: До начала СВО примерно так и было. Цена, индикатор был, формулу какую-то нарисовали производители, и на нее ориентировалось Правительство. Хотя причем здесь экспорт? Во-первых, должен быть приоритет, то есть должны быть сначала внутренние интересы закрыты, а уже потом, пожалуйста, на экспорт продавайте. У нас наоборот: туда надо сначала, потом то, что останется, – сюда. Иногда там цены были одинаковые, что на экспорт, что на внутренний рынок… Иногда в России были цены выше, чем на экспорт, ну то есть вообще чехарда творилась непонятная. Когда началась СВО, экспорт снизился, и поэтому сразу как-то ситуация стабилизировалась на внутреннем рынке. На самом деле, сейчас, если говорить про рынок СУГ, то есть биржа, там формируется цена, все. Вот на основании этой цены идет закупка газа. То есть цена не складывается от цены завода плюс доставка. Цена биржевая, непонятная. Ассоциации «Сибдальвостокгаз», газовые хозяйства, мы против этого. И в 2018 году мы выступали, и сейчас, что нужно вернуть регулируемую оптовую цену.
Мы просим, чтобы Правительство рассмотрело вариант газификации и сжиженным углеводородным газом
По природному газу есть регулируемая оптовая цена, есть розничная цена, никто их не отменяет, потому что это может повлечь сильные социальные волнения. Люди будут очень недовольны, потому что это гарантирует резкий скачок. А здесь можно. Потому что здесь всего лишь 15 миллионов, по нашим подсчетам, являются пользователями, то есть 15 миллионов как бы потерпят, ничего страшного. Но мы считаем, что так нельзя, если вы не хотите оптовую фиксированную, сделайте хотя бы какой-то коридор, как мы просим. Допустим, средняя цена установилась, колебания сверху-вниз 5- 10 процентов допустимы, ну не 50, не 100%, как сейчас происходит. То есть СУГ сегодня может 27 тысяч рублей за тонну на бирже стоить, а может через, ну условно, две недели стать тринадцать тысяч рублей или тридцать пять тысяч рублей. Грубо говоря, вы вот приехали машину заправлять газом или бензином, вчера он стоил 30 рублей на заправке, сегодня стал 50. Завтра приехали, он стоит 20. Что за ерунда-то? Такая же ерунда происходит на оптовом рынке СУГ.
Когда привязка была к экспорту, было еще хуже. Заводы наши, люди наши, зарплата в рублях, ресурс наш, нефть, газ не покупные. Зачем мы привязываем к Польше или к Бресту?
НГВ: Не понятно, почему такие колебания. Как думаете, все-таки в чем причина? От чего зависит? От установки производителей, биржи, спроса со стороны нефтехимии?
А. Румянцев: Производители считают, что из-за спроса внутри страны, сейчас нет привязки к внешнему рынку. Они говорят: спрос возник, у нас цена пошла вверх. Спрос уменьшается, цена уменьшается. Повторяю, что последние два месяца она примерно стабилизировалась, нет скачков. Но мы с вами не знаем, что будет дальше. У нас есть комиссия, которая в еженедельном режиме отслеживает ситуацию по внутреннему рынку оптовых цен на СУГ. Она межведомственная, состоит из представителей ФАС, Минэнерго, других ведомств, которые участвуют в этом ценовом процессе. Сколько раз задавали вопрос, почему такая волатильность. На бензин, дизтопливо на бирже нет такой волатильности, таких колебаний резких нет, как на СУГ. Но они ответить не могут. «У нас все под контролем», – отвечают. Под каким контролем? Кстати, когда привязка была к экспорту, было еще хуже. Заводы наши, люди наши, зарплата в рублях, ресурс наш, нефть, газ не покупные. Зачем мы привязываем к Польше или к Бресту? Тогда ответить тоже никто не мог. «Нам так удобно». Ну, понятно, вам удобно, потому что вы под себя это сделали. Поэтому и эта проблема, она является, кстати, основополагающей в теме использования СУГ, как альтернативной газификации. То есть нет четкого понимания завтрашнего дня. Если бы была предсказуема закупочная оптовая цена, доставка с какого завода, примерная цифра, на которую бы влияла только инфляция, все было бы проще. В розничной цене оптовая цена это 30-40% минимум, то есть это очень много, а когда ты не понимаешь, за сколько ты покупаешь, ты, соответственно, не понимаешь, за сколько тебе продавать. И вот эта беда очень мешает развивать сегмент, потому что потребители (частные и юридические лица) спрашивают: «А сколько?», а мы: «Ну, сегодня так» – «А сколько завтра?» – «Ну, мы не знаем, сколько завтра». «Как так?» – «Ну, вот так». Мы просим наши федеральные органы власти обратить на это внимание и определить коридор нижней и верхней цены.
НГВ: Какой орган вообще власти отвечает за ценообразование на СУГ? Минэнерго, Минфин, ФАС, может, сами производители?
А. Румянцев: Санкт-Петербургская биржа, площадка e-oil, они устанавливают цену. Межведомственная комиссия должна отвечать за это. Минэнерго напрямую не отвечает за ценообразование, то есть как бы не отвечало никогда. Минэнерго отвечает за энергобезопасность страны. Оно, правда, про это забывает всегда. СУГи – это энергоносители, они тоже, кстати, формируют энергобезопасность страны. По идее, органа, который отвечает за это, нет. Межведомственная комиссия, повторяю, состоящая из нескольких, органов Минфина, Минэконома, ФАС, Минэнерго, отслеживает, как идут биржевые торги. Конечно, аппетиты и интересы производителей больше всего влияют на цену. А комиссия?.. Как и с нефтяниками по топливу – пожурят производителей, они аппетиты умерят и только.
Мы считаем, что нужно вернуть регулируемую оптовую цену. По природному газу есть регулируемая оптовая цена, есть розничная цена, никто их не отменяет, потому что это может повлечь сильные социальные волнения
НГВ: Сегодня сложилась ситуация, что энергомощностей не хватает в различных регионах. Могла бы альтернативная газификация частично решить эти проблемы?
А. Румянцев: Если мы говорим про выработку электричества, то СУГ будет дороговат для этого, а в качестве отопления – то пожалуйста, да. Газгольдер поставить быстро.
НГВ: Есть какие-то проблемы с выпуском оборудования?
А. Румянцев: Основное оборудование – это вот емкость, испаритель, конденсатор-сборник. Это все есть, емкости от 600 литров до 10 тысяч, можно любую в зависимости от задачи сделать. Проблем никаких. В Российской Федерации, в Белоруссии выпускаются.
НГВ: Основная проблема с развитием сегмента – это проблема ценообразования, получается так. Волатильность цен сильная, из-за этого сегмент не развивается, да?
А. Румянцев: Верно. Газификация идёт, социальная газификация, догазификация – это государственные программы, это здорово, что поднимается уровень газификации, природным газом обеспечиваются новые улицы, дома, поселки, деревни, выделяются огромные государственные деньги из казны, из федерального бюджета. Это здорово, мы безусловно рады этому, это нельзя убирать. Но это осуществимо, где технически возможно это сделать. А ведь есть места, где технически, экономически невозможно это сделать. То есть не нужно здесь конкурировать, нужно идти синхронно. Есть цель достигнуть определенного уровня газификации. А каким газом ее достигнуть – без разницы. Человеку абсолютно без разницы, на чем он греет пищу, откуда у него тепло в доме, горячая вода. Ему важно, чтобы его качество жизни улучшилось. Поэтому какой это будет газ, природный или сжиженный, он вообще не должен догадываться. Читать таблицу Менделеева ему не надо, изучать, чем метан отличается от пропан-бутана.
Но, к сожалению, все программы завязаны на природный газ. Мы считаем, что нужно вспомнить 60-е годы прошлого столетия, когда в стране после войны активно шла газификация. И она шла синхронно, и природным газом, и сжиженным углеводородным газом. Абсолютно был правильно выбран вектор движения, и за кратчайшие сроки города, все маленькие, средние деревни, все райцентры практически были газифицированы либо тем, либо тем газом. Да, в Сибири, на Дальнем Востоке больше было все-таки СУГ. Ну потому что это было быстрее, проще и эффективнее, наверное, экономически, потому что все-таки просчитывали. И мы просим, чтобы наше Правительство вернулось к тому же, что если мы газифицируем природным газом, то нужно и газифицировать другими видами, в частности сжиженным углеводородным. Сегодня уровень газификации в Российской Федерации составляет 73,8%.
В центральных регионах он выше, естественно, потому что они густо населены и газифицировались изначально, исторически так сложилось, природным газом. Регионы, которые дальше от центра, там меньше, а которые совсем далеко, это Сибирь, Дальний Восток, у нас в разы газификация меньше. Средний уровень газификации Сибири в районе 30%. Есть регионы с нулевой газификацией. Есть 5%. Я обращаю внимание на Красноярский край, который до сих пор не газифицирован природным газом, Красноярск – город-миллионник с огромными промышленными заводами, и каждый год зимой от 30 до 40 дней там возникает режим «черного неба». Что такое режим «черного неба»? Когда углем, мазутом топят котельные. Вся копоть идет в атмосферу. Надеюсь, что что-то сдвинется. В Красноярске из-за того, что газификация природным газом отсутствует, последние 10- 20 лет там занимаются переводом индивидуального жилья и не только – на СУГ. Но, повторяю, развитию мешают все-таки вопросы ценообразования, отсутствие понимания оптовой цены. То есть рынок СУГ в данном случае – это не рынок, а что-то пока непонятное.