Без сенсаций

Анатолий Яновский, помощник руководителя Администрации Президента Российской Федерации, определил основную концепцию ТЭК за последние 30 лет как «встраивание в международное разделение труда». Характеристики процесса – довольно простые – это сырьевой путь – «добывать больше и поставлять на экспорт». Исходя из специфики подобных механизмов, совершить техническую революцию в отрасли сегодня практически невозможно. «Мы это не решили за последние 20 лет», – заявил Яновский. Энергостратегия и заложенные в нее цели – это верные посылы, но они не работают. «Нужно поставить понятные цели в двухлетней перспективе», – сказал эксперт. Возможно, для этого следует вспомнить когда–то отлично работающий механизм – формирование межотраслевых балансов, заметил Евгений Петров, руководитель Роснедр: «Мы должны понимать стоимость конечной продукции, в точке, где есть потребление. Только исходя из этого, можно формировать стратегию». Дискуссию по поводу стратегии поддержал Григорий Выгон, управляющий директор VYGON Consulting. В актуальном виде «энергостратегия – это бесполезный, но безобидный документ», – начал Выгон свое выступление. По мнению спикера «параметры (документа – прим. ред.) никогда не выполнялись».

Сегодня сырьевая концепция теряет актуальность, экспорт углеводородов из России снижается, сокращение к 2030 году будет значительным. Аналитик спрогнозировал, что Европа откажется от трубопроводных поставок углеводородов, перевес будет увеличиваться в сторону морских перевозок СПГ. Это и есть точка роста. Но этот прогноз не нов. Уже на СПГ–Конгрессе представитель "Газпром экспорт" Леонид Логинов заявил, что заметно увеличивается доля спотовых сделок, в основном за счет наращивания импорта спотовых грузов в Азии и Европе.

Среди направлений поставок наибольшую долю занимает Азия (73,1%). Доля Латинской Америки увеличилась до 13,1% за счет импорта в Бразилию и Аргентину. Спрос на СПГ растет во всем мире, поэтому Выгон подчеркнул, что развивать производство и логистику СПГ – первоочередная задача для России, для чего было бы целесообразно создать несколько кластеров, к примеру, на Ямале и Дальнем Востоке. Подобный посыл складывался вполне оптимистично до событий 24 февраля.

Но потом, после изменения политической конъюнктуры, отечественные компании стали делать заявления о частичной приостановке проектов по газохимии и наращиванию производства СПГ. Что перевесит – санкции или возможность их обхода – пока не очень ясно. Кстати, у сектора СПГ есть полноценный мультипликативный эффект для развития, в случае, если в проекты «зайдет» большая доля российского оборудования, считают аналитики (см. «Нефтегазовая Вертикаль» №5, 2022 год, «Михельсон сдюжит»). Намерение же притормозить процесс формируется при актуальных преференциях для сегмента – для СПГ – не введена экспортная пошлина, а также действует «лайтовый» режим по НДПИ.

При этом в начале марта  НОВАТЭК попросил у правительства вовсе обнулить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) для своего перспективного проекта по производству аммиака «Обский ГХК» на Ямале. С данной просьбой обратился глава компании Леонид Михельсон к премьеру Михаилу Мишустину.

Но проекты по СПГ – волнуют общественность не только перспективой «запуска» и вывода на проектную мощность в условиях финансовой и технологической неопределенности, а также и эффективностью налоговых поступления в государственный бюджет. «Какой доход от СПГ может получить государство?» – спросил Анатолий Яновский у Григория Выгона на пленарной сессии Форума, ведь известно, что налогообложение продукта весьма условное. «Это – вопрос времени. Когда будет маржа, можно будет ввести налоги», – ответ был лаконичен. В принципе на волне строительства кластеров по выпуску СПГ, инфраструктурное развитие Арктических территорий, СПМ (круглогодичной эксплуатации) вполне логично, тем более, что СМП – становится в контексте геополитических изменений в логистике привлекательным маршрутом для перевозки целого ассортимента грузов. По словам Дмитрия Кобылкина, председателя Комитета Государственной Думы ФС РФ по экологии, вектор развития в дальнейшем будет идти в сторону Арктической зоны РФ. Это и ранее было приоритетом, а сегодня обрело еще большую значимость.

Недавно президент России Владимир Путин проводил совещание, где актуализировал важные системные проекты, которые необходимо реализовывать в краткосрочной перспективе. Кроме обеспечения круглогодичной навигации СМП, строительства Северного широтного хода, в перечень задач входит и разработка месторождений в Северном Ледовитом океане. Однако пока с этим возникают определенные проблемы. Дело в том, что, несмотря на то, что долю отечественного оборудования в нефтегазе удалось поднять с 40% с 2014 года до 60%, согласно оценке Минпромторга, шельф остается довольно уязвимым в плане применения российского «железа». По словам Сергея Горькова, Генерального директора – Председателя Правления акционерного общества «Росгеология», только четверть необходимой для работ на шельфе техники, деталей, установок – производится в России, все остальное – импортное. «Нужно создать полную цепочку собственного оборудования, сейчас она (цепочка – прим. ред.) разорвана». Возможно, поэтому сейчас компания видит более перспективным бурение на суше и в транзитных зонах – на мелководье и реках.

Стоит признать, что как на панельных дискуссиях Форума, так и кулуарах, часто звучала мысль, что вообще–то все технологии в РФ есть, по крайней мере они были разработаны еще в СССР, и в эпоху Перестройки из-за невостребованности часть из этих патентов «перетекла» на иностранные рынки, часть – была складирована в архивах многочисленных НИИ. И сегодня вопрос – не в отсутствии изобретений, а в недостатке финансирования. Замминистра промышленности и торговли Михаил Иванов озвучил на Форуме, а в интервью «Нефтегазовой Вертикали» еще в апреле 2021 г., что в отрасли нефтегазового машиностроения было поддержано более 130 проектов на сумму свыше 18 млрд рублей. «Скромные результаты, но они есть», – резюмировал Иванов. Стоит отметить, что за текущее 10-летие уровень инвестиций в глобальный нефтегаз должен достичь $4,7 трлн. Такая цифра была озвучена на МЭФ.

Тем не менее сегодня при усложнении экспортной реализации нефти и нефтепродуктов, добыча сокращается. Как известно, даже ЦДУ ТЭК перестал афишировать данные по проходке и добыче углеводородов. Прогноз по снижению добычи нефти в России в апреле 2022 года на 1,5 млн баррелей в сутки (б/с) к уровню предыдущего месяца дало Международное энергетическое агентство (МЭА) в опубликованном 13 апреля ежемесячном обзоре.

Чтобы избежать негативных последствий от подобных экстренных манипуляций со скважинами, а именно с остановкой, необходимо проводить работы с фондом скважин, «нужно ПО для быстрой работы со скважинами», – отметил Григорий Выгон.

Также необходимы нефтехранилища. Эта идея периодически возникает в отрасли, особенно на волнах экономического спада (см. «Нефтегазовая Вертикаль» №5/2022, «Денежные потери нефтяной промышленности России на постсанкционных дисконтах»). Игорь Шпуров, глава Российской Государственной комиссии по минеральным ресурсам, сообщал в апреле, что Россия может создать хранилища в подземных соляных пещерах в Восточной Сибири, в районе реки Волги и на Урале. По этой же теме в кулуарах ННФ высказался первый заместитель министра энергетики Павел Сорокин, он заявил журналистам, что уже несколько лет некоторые компании прорабатывают строительства таких хранилищ. Конкретики мало, но есть понимание об экономическом эффекте наличия подобных хранилищ. Для 5% объема годовой добычи – 30 млн тонн – стоимость хранилища составит $1,4 млрд, такая оценка была дана экспертом, приближенным к РГО. При этом посчитанные потери по экспортной реализации нефти и нефтепродуктов только за март составили $1,0 млрд для 7 млн тонн.

При неоднозначных финансовых горизонтах и текущих изменениях в балансе глобального ТЭК, спикеры форума предпочитали обсуждать нейтральные темы, связанные с климатом и углеродной нейтральностью. В своем коротком приветствии Павел Сорокин подчеркнул значение ESG-повестки. «ESG-повестка должна дать нам возможность присутствовать на рынке». Имеется в виду – глобальный рынок. Сегодня вопросы ESG рассматриваются, конечно, больше с точки зрения возможности получения финансирования, и принципы, а также их реализацию, видимо, придется подстраивать под инвестстандарты. Так, Максим Ремчуков, руководитель функции Устойчивое развитие ООО «СИБУР», сообщил, что компания продолжит заниматься ESG-повесткой, только «нужно понять, куда можно ехать с точки зрения экспорта, какие будут инвесторы, какие будут требования». Уже понятно, что компания собирается фокусироваться на рынок АТР. Куда, в основном, и происходит разворот всего отечественного ТЭК. По остальным параметрам – пока проводится диагностика.

В целом аналитики делились конкретными цифрами по глобальному рынку зеленого финансирования. Евросоюз и Китай вкладываются сегодня фактически поровну – 19 и почти 18 млрд евро за март 2022 года, по оценке EY. А мировой рынок добровольного сокращения выбросов СО2 за счет выпуска углеродных единиц может вырасти до $20-30 млрд в год к 2030 году, заявил заместитель генерального директора РЭА Минэнерго РФ Денис Дерюшкин. В 2020 году объем этого рынка составлял 100 млн тонн.

По словам Дерюшкина, в России только формируется углеродное регулирование для обязательного сокращения выбросов, однако на добровольном мировом рынке российские компании уже начали активно работать в 2021 году. «В этом году с определенными оговорками ничего не мешает им продолжить действовать», – добавил представитель РЭА.