Читайте в номере
Газовый конденсат традиционно остается в России в тени двух других видов УВС — газа и нефти — и по-прежнему считается скорее побочным продуктом отрасли, чем серьезным инструментом формирования прибыли ВИНК. Между тем, во многих странах мира (прежде всего, в США) происходит стремительный рост добычи ГК. Развивается также международная торговля этим ресурсом, стимулируемая расширением спроса со стороны АТР. Сможет ли Россия занять свое достойное место на мировом рынке ГК?
С одной стороны, в последнее время в стране реализуется ряд проектов по увеличению добычи данного сырья. Это, в первую очередь, освоение месторождений «СеверЭнергии» в ЯНАО, а также разработка Киринского и Южно-Киринского месторождений в рамках «Сахалина-3».
С другой — рынок ГК в России так до конца и не сформировался, его функционирование подчиняется не какой-либо долгосрочной стратегии, а сиюминутным интересам основных игроков. К чему это приводит?
Во-первых, российские компании не могут выстроить прочной системы экспортных поставок ГК, что приводит к прямой потере потенциальных доходов. Во-вторых, ГК превратился в удобную основу для реализации различных «серых» и полукриминальных схем по уходу от налогов и «оптимизации» таможенных платежей. Вплоть до того, что некоторые транспортные компании отказываются его перевозить, опасаясь влипнуть в историю.
Сегодня сложно представить функционирование любой ответственной трубопроводной системы без использования в ее составе пружинного предохранительного клапана. Неоднократно доводилось слышать мнение специалистов различного рода — механиков, энергетиков, инженеров проектных институтов и представителей надзорно-контролирующих органов о том, что они между собой заслуженно называют пружинный предохранительный клапан «клапаном последней надежды».
Интенсивная модернизация российской нефтепереработки, осуществляемая в последние годы, естественным образом затмила другую важную тенденцию в отечественном секторе downstream, наблюдавшуюся в конце 1990-х годов и первом десятилетии XXI века. Речь идет о попытках наших ВИНК перенести центры производства нефтепродуктов поближе к самым выгодным рынкам сбыта, то есть в Европу. Сначала ЛУКОЙЛ, а за ним и «Роснефть», «Газпром нефть» и даже не любящий «соваться» в другие регионы «Сургутнефтегаз» начали приобретать перерабатывающие активы в Старом Свете.
Этому способствовал тот кризис, в котором оказалась европейская переработка вследствие экономического спада 2008–2009 годов с учетом нарастания конкуренции со стороны США и азиатских государств. Маржа НПЗ неуклонно падала, часть заводов и вовсе закрылась, что снижало стоимость оставшихся предприятий и повышало интерес к ним со стороны российских ВИНК.
Однако взятый руководством РФ курс на развитие собственной переработки затормозил процесс экспансии отечественных компаний в европейский сектор downstream. Изменившаяся система пошлин, казалось, сделала ненужными вложения в дальнейшее расширение зарубежных активов. Но теперь ситуация, похоже, меняется. Налоговый маневр уже поставил под вопрос дальнейшую судьбу ряда российских НПЗ и, вполне возможно, заставил топ-менеджеров пожалеть о том, что они в свое время не озаботились покупкой новых заводов в Европе. Ведь теперь не удастся легко и просто поменять направление инвестиций и без проблем вложиться в европейскую переработку.
Этому препятствует резкое похолодание отношений между Москвой и Брюсселем. Как известно, некоторые нефтегазовые проекты (в первую очередь, «Южный поток») уже стали жертвой политики. И надеяться на возобновление масштабной экспансии в сектор downstream было бы наивно.
Первая половина нынешнего года стала для мирового нефтяного рынка периодом реабилитации после того ценового шока, который он испытал в конце прошлого года. Конечно, котировки «черного золота» по-прежнему далеки не только от заоблачных рекордных показателей в $140, но и от комфортной для всех производителей отметки в $90–100. Вместе с тем, не оправдались и зловещие предсказания о крахе отрасли в результате обвала цен до $30–40.
В целом котировки частично отыграли свое прошлогоднее падение и начали осваиваться в новом коридоре — $60–70. Однако говорить о полной стабилизации рано, ибо не искоренена главная причина, приведшая к столь драматическим коллизиям.
А она, по мнению многих экспертов, кроется не только в объективных процессах развития нефтяного рынка, но и в неадекватной политике ОПЕК, решившей развязать ценовые войны против американского сланца.
Европейский рынок газа становится все более конкурентным. «Газпром» это видит, но смириться не может. Российский газовый монополист имеет собственное видение мира и неутомимо пытается обустроить его под себя. В минувшем году «Газпром» вступил в жесткую конфронтацию с некогда самым крупным, но не всегда обязательным покупателем российского газа — Украиной.
Обескураженным партнерам из Европы было объявлено, что проект создания газопровода «Южный поток» закрывается, а транзит газа через Украину доживает последние годы.
По сути, ультимативно европейцам предложено спешно строить собственными силами и на свои деньги газопроводы от турецко- греческой границы, куда в скором времени придет новая российская газовая труба «Турецкий поток». Без долгой раскачки «Газпром» уже начал строительство морского газопровода, не дождавшись даже официальных разрешений от турецкой стороны и обязывающих соглашений с Анкарой.
Статья
Монополия «Газпрома» на прямые поставки газа потребителям существенно ослабла. Его доля на рынке России к 2020 году, по некоторым прогнозам, снизится с 73% до 53%. Эти цифры указывают на базовую проблему, суть которой в том, что полурыночный характер среды функционирования отечественной газовой отрасли — с сильным монопольным компонентом и неэффективным госрегулированием — вступил в противоречие с нарастающими рыночными проявлениями.
Казалось бы, сам рынок подталкивает к серьезным реформам. Но ожидаемая Генсхема развития газовой отрасли на период до 2035 года радикальных преобразований не предполагает. Однако они необходимы. В первую очередь, следует пересмотреть принципы госрегулирования, придав им большую гибкость и универсальность.
При сохранении единого экспортного канала необходимо пересмотреть его концепцию, открыв допуск к экспорту газа независимых компаний.
В качестве сопутствующего условия нужно обязать независимых производителей пропорционально разделить с «Газпромом» ответственность по гарантированным поставкам газа. Необходима б ό льшая прозрачность и объективность в системе тарифообразования. Сутью обязательного для отрасли реформирования должно стать стремление к балансу рисков и интересов монополии, независимых компаний и потребителей.
Российский рынок газа традиционно рассматривается как монопольный. Однако в реальности мы наблюдаем стремительный рост на нем доли независимых производителей. При этом если в нефтяной промышленности в среднесрочной перспективе рост производства не планируется, то в газовой, наоборот, сохраняется курс на наращивание добычи. В условиях определенных трудностей на экспортных рыках возникает вполне резонный вопрос, что же государство намерено делать в области регулирования внутреннего рынка газа. Появляется ощущение, что внятного понимания стратегии работы на газовом рынке у кабинета министров нет. Однако закрывать глаза на нарастающие трудности было бы недальновидно. Нам крайне нужна перспективная модель внутреннего рынка газа. В частности, решение об инвестициях в новую добычу должно приниматься независимыми производителями (которые, в отличие от «Газпрома», не несут ответственности за стабильное и надежное газоснабжение и максимум, чем рискуют, — штрафными санкциями или необходимостью закупить дополнительные объемы газа для выполнения контрактных обязательств) на основе учета конкуренции с уже готовыми к поставкам на рынок месторождениями…
С 1 января 2016 года в действие будет введена новая Классификация запасов и прогнозных ресурсов нефти и горючих газов, устанавливающая для недропользователей единые принципы подсчета и государственного учета месторождений.
Но сможет ли новая классификация компенсировать длительное отсутствие полноценно сформированной политики государства в вопросах регулирования и контроля разработки запасов углеводородов? Если в советские времена такая политика в области недропользования строго придерживалась принципов рациональной разработки, то сегодня все ведется «по согласованию с менеджерами от недропользования», что привело к серьезному падению показателя коэффициента извлечения нефти (КИН) в России, который сейчас является чуть ли не худшим в мире.
Стране необходим здоровый рационализм, вернее, возврат к тому, что 20 лет назад называлось «рациональной системой разработки»…
Западные санкции, введенные против шельфовых проектов, сразу же сделали модным другое направление развития отечественного НГК — разработку трудноизвлекаемых запасов.
Мол, нет смысла выходить в глубоководные арктические акватории, если буквально под ногами лежит второй Самотлор — огромные ресурсы, заключенные в нетрадиционных коллекторах.
Да, сфера ТрИЗ также попала под санкции, но почему-то принято считать, что здесь справиться собственными силами будет легче, чем в суровой Арктике…
Так ли это на самом деле? Участники конференции «Трудноизвлекаемые и нетрадиционные запасы», организованной компанией Business Dynamics, весьма осторожно подошли к этому вопросу. Бесспорно, Россия обладает не только огромными запасами традиционных нефти и газа, но и уникальным потенциалом в области трудных ресурсов. Начиная с таких пока еще экзотических видов альтернативного сырья, как газогидраты и метан угольных пластов, и заканчивая залежами УВС на уже разрабатываемых объектах.
Западная Сибирь, которая, исходя из величины текущей добычи и размера остаточных извлекаемых запасов, играет определяющую роль в положении дел в российском нефтяном секторе, обеспечивая порядка 60% от консолидированной добычи нефти в России. При этом у нас нет никаких сомнений, что нынешний статус региона сохранится как минимум на ближайшее десятилетие.
Вместе с тем, ухудшение горно-геологических свойств остаточных извлекаемых запасов, их переход в категорию трудноизвлекаемых, перманентный рост операционных и капитальных издержек на фоне ДНС, зачастую не позволяющей использовать МУН и инновационные технологии, ставят перед отраслью серьезные экономические проблемы.
Что же дальше? Очередное расширение перечня льгот по тем или иным характеристикам или имплементация издержек в расчет налогооблагаемой базы? Первый путь выглядит тупиковым, а НФР нет альтернативы…
Статья
Статья
Очень своевременная книга группы молодых ученых Центра энергетических исследований Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН). Исследование выполнено на актуальную тему, теоретическая и прикладная разработка которой представляет особый интерес для развития экономики России в связи с неизбежным дальнейшим развитием газового рынка страны и его институтов в направлении либерализации (развитие рынка физического газа с нарастающим много- и разнообразием его участников, контрактных структур, механизмов ценообразования), коммодитизации (постепенное превращение газа в биржевой товар) и финансиализации (формирования и развития рынка бумажного газа и связанных с ним производных финансовых инструментов — газовых деривативов) и дальнейшим вовлечением страны в си- стему мирохозяйственных связей в энергетике, в т.ч. на рынке сетевого газа и СПГ.
В конце 2015 года должны начаться предпроектные изыскания по строительству третьей очереди завода СПГ «Сахалин-2», после чего акционерами может быть принято инвестиционное решение. Похожее решение ожидает и акционеров компании Nigeria LNG Limited, которой принадлежит завод СПГ в Нигерии. Компания «Шелл» — акционер обоих проектов — в мае текущего года организовала пресс-тур на нигерийский завод с целью демонстрации его технологических возможностей, планов модернизации и их синергетической эффективности. Не боятся ли акционеры нигерийского завода падений цен на нефть? Что будет со спросом на СПГ и каковы перспективы производства СПГ в мире? И главный вопрос: почему модернизация, а не новый завод? Свое мнение на этот счет российским журналистам высказал генеральный директор завода Бэбс ОМОТОВА…
Ситуация на казахстанском рынке нефтепродуктов, несмотря на бравурные заявления властей, что вот-вот наступит бензиновое изобилие, в течение уже многих лет не внушает оптимизма. Все прогнозы и обещания правительства по этому поводу систематически разбиваются о рифы реалий. В ответ на вопросы, почему на рынке возникает дефицит бензина и от чего зависит цена бензина, власти, разводя руками, кивают на мировые цены на нефть и на северного соседа — Россию, ежегодно закрывающую своими поставками до 40% хронического дефицита нефтепродуктов. Ларчик же открывается просто: анализ ситуации на топливном рынке свидетельствует о лоббировании интересов лишь двух субъектов топливного рынка страны — оптовых поставщиков и НПЗ, находящихся под контролем НК «КазМунайГаз»…
ГК «Миррико» оказывает не только классические сервисные услуги на основе химических решений для нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих, нефтехимических, химических, горно-обогатительных и металлургических предприятий, но также занимается разработкой и внедрением инновационных технологий, не связанных напрямую с химией.
Компания пребывает в постоянном поиске новых идей для упрощения и придания большей эффективности процессам, сопряженным с добычей и транспортировкой «черного золота». Именно так появился на свет MARTin — мобильная автономная роботизированная установка, применяемая для очистки резервуаров от нефтешлама.
Минприроды РФ и Роснедра освежили данные о состоянии ВМСБ в России. Министерство опубликовало госдоклад о состоянии и использовании минерально-сырьевых ресурсов страны, а Федеральное агентство по недропользованию подвело профессиональные итоги минувшего года и актуализировало перспективные задачи на расширенной коллегии. Финансирование ВМСБ так и не вышло на достойный уровень, а в новых экономических реалиях вопрос о дополнительных щедротах не стоит вовсе.
Но в прошлом году геологи получили на свои программы как никогда много денег, что позволило улучшить показатели восполнения новыми запасами текущих объемов добычи и существенно продвинуться в исследовании углеводородного потенциала наших недр.
Получены впечатляющие приросты запасов нефти и газа. Однако новых открытий практически нет — главным направлением ГРР остается доразведка, поисковый задел сокращается. Судя по обобщенным объемным показателям, в нефтедобыче нет проедания запасов. Но качество запасов неуклонно падает.
После пересчета остаточных запасов нефти из состава уникальных месторождений, являющихся главной ресурсной базой отечественной нефтедобычи, выбыли легендарное Ромашкинское и Салымское месторождения. Экспертное сообщество много и справедливо говорит о недостаточности усилий и государства, и недропользователей в ВМСБ добычи углеводородного сырья.
Но падение цен на нефть, усугубленное для нас международными экономическими санкциями, означает, что пик финансирования ГРР пройден. Теперь приходится говорить не о расширении денежных потоков, а о более точном планировании бюджетов — чтобы малыми средствами обеспечить, как минимум, сохранение на достигнутом уровне МСБ добычи нефти и газа.
С одной стороны, закон «О недрах», принятый еще в 1992 году, стал долгожителем российского права. С другой, по числу «заплаток» — различных поправок и изменений — он относится и к числу рекордсменов.
Что ж, такое сочетание стабильности и новизны должно, по идее, обеспечить России эффективную систему государственного управления недрами.
Но так ли это на самом деле? Отнюдь. По сути, процесс трансформации законодательства превратился в некий флюгер, четко реагирующий на «веяния» в руководстве страны. Так, процесс усиления роли государства в НГК, приведший к внесению ряда нашумевших поправок в законы (введение института участков недр федерального значения, ограничение доступа на шельф для «частников»), сменился громкой кампанией по «снижению административных барьеров», также породившей череду поправок в закон «О недрах». Сегодня, на фоне кризиса и западных санкций, рассматривается новый пул изменений, которые призваны облегчить жизнь недропользователей. Но решается ли при этом главная задача правового регулирования — повышение эффективности и рациональности освоения российских недр? Эксперты выражают большое сомнение по этому поводу. Многие необходимые для отрасли нормативные акты, призванные ликвидировать белые пятна и серые зоны правовой системы, не принимаются годами и даже десятилетиями — если они не укладываются в тренд очередной нормотворческой кампании. А те законы и подзаконные акты, которые уже приняты, выполняются весьма своеобразно — нередко функции контролирующих органов сводятся к ловле блох в проектной документации, но при этом игнорируются массовые и повсеместные нарушения важнейших технических норм, за которые фактически можно остановить чуть не две трети отечественных месторождений.