НЕФТЬ И ГАЗ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Перспективы развития нефтегазового комплекса Дальнего Востока обусловлены, прежде всего, значительным ресурсным потенциалом углеводородного сырья и других природных ресурсов, а также выгодным географическим положением, приближенным к мировым лидерам энергопотребления – странам Азиатско-Тихоокеанского региона.

Дальневосточный федеральный округ занимает 41% территории России, в нем проживает почти 6% населения страны и сосредоточено 7% начальных извлекаемых ресурсов углеводородов. Запасы нефти и газа шельфа Охотского моря лидируют в структуре сырьевой базы континентального шельфа России, занимая более 40%.

Современное взаимодействие и перспективы сотрудничества России со странами АТР основываются, главным образом, на сырьевой базе энергетических ресурсов, транспортной и портовой инфраструктуре Дальнего Востока. Это в значительной мере обеспечивает энергетическую безопасность, экономические и геополитические интересы страны в данном регионе.

В то же время внутренние приоритеты энергетической политики на Дальнем Востоке закреплены в Энергетической стратегии России до 2035 года, утвержденной Распоряжением Правительства РФ № 1523-р от 9 июня 2020 года. Они предполагают существенное увеличение добычи и углубление переработки всех видов энергетических ресурсов, развитие производства транспортабельной энергоемкой продукции высоких уровней передела и соответствующей транспортной и социальной инфраструктуры.

Поэтому развитие нефтегазового комплекса на Дальнем Востоке, строительство новой производственной (добывающей, перерабатывающей) и транспортной инфраструктуры останется в долгосрочной перспективе важнейшим механизмом обеспечения энергетической безопасности России, укрепления приграничных территорий и реализации геополитических интересов страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Разработка антикризисных стратегий, ориентированных на стабилизациию работы нефтегазового комплекса в текущих условиях, требует осознания целостности экономической системы, в которой функционирует отрасль. В связи с этим становится очевидным: если сегодня кризисные последствия угрожают стабильности одной структурной части этой целостной системы, то уже завтра, через месяц, год и позднее с этими последствиями, в том или ином виде, столкнутся и другие представители нефтегазового сектора, а вскоре и государственный бюджет, и население, и смежные отрасли.

Сибирь и Дальний Восток являются оплотом Российского государства. Впервые освоенные русскими первопроходцами, эти земли более 500 лет являются неотъемлемой частью территории России. Но их значительная удаленность от европейской части страны всегда определяла особенности хозяйствования в этом регионе. Еще в 1907 году Петр Столыпин говорил: «Оставлять этот край без внимания было бы проявлением громадной государственной расточительности. Край этот нельзя огородить каменной стеной. Восток проснулся, господа, и если мы не воспользуемся этими богатствами, то возьмут их, хотя бы путем мирного проникновения, другие». Сказанное век назад более чем актуально и требует пристального внимания со стороны государства, особенно в сегодняшней непростой для страны ситуации.

Восточная газовая программа – самый амбициозный и потенциально самый провальный проект «Газпрома» за всю историю его существования. Расчет на рост потребления газа Китаем пока не оправдывается, буксует программа газификации регионов Дальневосточного округа, не все в порядке с ресурсной базой. Впрочем, сейчас неблагодарное время для прогнозов. Экономика задушена кризисом, спрос на энергоносители – на многолетних минимумах. По прогнозам, в следующем десятилетии потребности Китая в топливе вырастут более чем вдвое, что может сделать восточную ставку «Газпрома» выигрышной. Институт развития технологий ТЭК (ИРТТЭК) изучил препятствия и перспективы «восточного пути» газовой монополии.

Газовая промышленность играет большую роль в мировой экономике. В связи c энергетическим переходом и современными экологическими и климатическими требованиями ожидается сокращение использования ископаемых видов топлива. Природный газ за счет своей плотности энергии и экологических качеств является ископаемым топливом, которое соответствует современным требованиям для промышленных, энергетических нужд и для использования в качестве моторного топлива.

Материал подготовлен на базе исследования VYGON Consulting «Газохимия России. Часть 2: Аммиак: принимать с осторожностью», июль 2020 года

Январь 2020 года, Давос. Пандемия коронавируса еще не заявила о себе в полный голос, ключевой темой Международного экономического форума становится экология. Климатические изменения и глобальное потепление обозначаются как основная повестка для бизнеса и общества в наступившем году и на годы вперед. Май 2020-го, Норильск. На одной из ТЭЦ получает повреждения резервуар хранения дизельного топлива, в результате чего происходит утечка. В реки и почву попадает около 20 тыс. тонн нефтепродуктов, объявлен режим ЧП федерального масштаба. Сообщается, что инцидент мог произойти из-за таяния вечной мерзлоты. Между этими двумя событиями – распространение по миру пандемии COVID-19 и вызванный этим экономический кризис, остановка сообщения между странами и слом глобальных цепочек поставок, паралич целых отраслей и обвал мировых цен на нефть. Однако все это оказалось неспособно отодвинуть на второй план экологическую повестку – проблема никуда не уходит. Сейчас Еврокомиссия занимается разработкой механизма пограничного углеродного сбора для экспортеров, и этот вызов нефтяным и газовым компаниям России еще предстоит принять.

В 2020 году мировая экономика столкнулась с социально-экономическим кризисом уникальной природы. В результате борьбы с распространением коронавируса COVID-19 в различных странах были остановлены целые секторы экономики, а значительная часть трудоспособного населения была переведена на условия карантина. Произошедшее оказало серьезное влияние как на экономику в целом, так и на нефтяной рынок в частности. Кризис также привел к существенным изменениям в экономической политике. В то же время следует понимать, что сколь бы серьезной ни была эпидемия, какая бы сложная ситуации с точки зрения спроса и предложения на сырьевом рынке ни складывалась, все это носит временный характер. Поэтому уже сейчас важно ответить на вопрос, что дальше. Необходимо понимать, как с учетом того, что случилось, должны развиваться наша экономика и энергетика. Как должна измениться экономическая политика в целях достижения целей средне- и долгосрочного развития экономики и общества.

В сентябре 2019 года Президент России Владимир Путин предложил альтернативный маршрут экспорта российского газа в Китай – через Монголию – в целях выхода из тупика, в котором оказались стороны давно намеченного проекта «Сила Сибири-2». Ранее планировалось, что газопровод пройдет по маршруту, получившему название «Алтай», в южном направлении – из Западной Сибири на запад Китая (в провинцию Синьцзян). Новый вариант предполагает, что российский газ будет поступать на территорию Китая в совершенно иной точке – гораздо ближе к газопотребляющим восточным регионам страны. Но основным источником поставок при этом останется богатый запасами Западно-Сибирский бассейн. Если цена новых объемов российского газа на границе будет аналогична цене поставок по газопроводу «Сила Сибири-1», она окажется привлекательной для китайских покупателей. Но одним из источников обеспокоенности в отношении нового маршрута «Силы Сибири-2» для Китая является транзит через Монголию протяженностью около 980 км. До принятия окончательного инвестиционного решения (ОИР) по проекту нового газопровода пока еще очень далеко. «Газпром» только приступил к стадии FEED (инженерных изысканий и проработки), и предстоит сделать еще немало шагов на пути к реализации данного проекта. В то же время следует отметить, что текущий вариант видится нам достаточно привлекательным для всех ключевых участников проекта, в отличие от предыдущего маршрута.

Первая половина лета принесла с собой не только ослабление противоэпидемиологических мер, но и рост цен на моторное топливо. Стремительно пошли вверх биржевые котировки АИ-95, достигнув рекордных отметок. Это в свою очередь породило опасения, что приближается ценовой кризис, сродни тому, с которым российский рынок столкнулся в мае 2018 года. И хотя повод опасаться такого развития событий был вполне реальным, кризис так и не случился.

В начале второй половины 2020 года мировой рынок нефти вошел в редкие по нынешним временам воды стабильности. Спрос немного превышает предложение, цена на нефть марки Brent держится на уровне чуть выше $40/барр. Такой уровень цены приемлем для российской экономики, но ниже цены безубыточности ближневосточных и американских производителей нефти. Куда качнется ценовой маятник до конца этого года? Каковы ближайшие и отдаленные перспективы мирового спроса на нефть? Кто по итогам 2020 года выиграет в борьбе за мировой рынок нефти – ОПЕК или США? Что думают о перспективах цены на нефть крупные нефтегазовые компании и насколько соответствуют рыночным реалиям их оценки?

*Статья подготовлена при поддержке АНАТОЛИЯ ЗАМРИЯ, МЭАЦ СНГПР

Банковское сопровождение контрактов стремительно завоевывает рынок. Услуга успешно применяется в сфере госзакупок с 2014 года. За шесть лет банки значительно улучшили сервис, появляются новые сопутствующие платформы, приложения и базы данных. Это позволило успешно адаптировать продукт под нужды крупного бизнеса, который уже отметил положительные моменты: бюджет проекта стал полностью управляем, отношения в цепочке кооперации подряда/поставки стали прозрачными, многочисленные «прокладки» не рискуют идти в такие проекты. Все это позволяет ощутить реальный эффект – уменьшение конечной стоимости проекта на 5–15%. Сейчас уже говорят о постепенном вытеснении привычного механизма банковских гарантий за счет более совершенной процедуры банковского сопровождения без замораживания средств и повышенных требований к клиенту. Однако, мы уверены, что за этой банковской услугой на стыке расчетного обслуживания, финансового контроля и управления проектами – будущее.

После бурного роста в 2000-х годах потребление газа в Корее в 2010-х годах показало смешанные результаты. Произошли колебания спроса из-за усиления межтопливной конкуренции в производстве электроэнергии и промышленном секторе и насыщения внутреннего рынка. Похоже, эра газа угасает. Однако политика поэтапного отказа от ядерной и угольной генерации, повышение ценовой конкурентоспособности, вялый рост использования возобновляемых источников энергии в стране и усиление регулирования в области защиты окружающей среды оживляют рынок газа, и спрос на него в 2020-х годах постепенно возвращается на траекторию роста. Более того, все большее число компаний рассматривают природный газ как коммерчески перспективный товар. Похоже, что развитие газового сектора в Южной Корее будет продолжаться и в 2020–2030-х годах.

Обеспечение безопасности производства – одна из главных задач, традиционно стоящих перед организациями нефтегазового сектора. В период распространения коронавируса этот вопрос стал еще более актуальным. Нефтегазовая промышленность – производство потенциально опасное для окружающей среды и сотрудников. Они ежедневно сталкиваются с агрессивными средами и технологическим оборудованием, которые могут нанести вред здоровью. Перед руководством таких объектов стоит задача не допустить возникновения чрезвычайных ситуаций и производственного травматизма. Это важно как из соображений гуманизма – в концепции нулевого травматизма ценность жизни и здоровья сотрудника ставится на первое место, – так и из соображений экономических. Любое происшествие означает дополнительные проверки и штрафы, а нетрудоспособность работника – необходимость оплаты больничного и страховых выплат. Во многом поэтому нефтегаз входит в число отраслей, активно внедряющих цифровые технологии.

Управление рисками – важнейший элемент успешной деятельности для любой компании, особенно в капиталоемких отраслях или отраслях, связанных с повышенными производственными и инвестиционными рисками. Создание стоимости в нефтегазовой отрасли, где все эти факторы присутствуют, во многом результат правильного и эффективного управления рисками технологической безопасности. Большинству из нас знакомо понятие промышленной безопасности – системы мер, призванных устранить или минимизировать риски несчастных случаев, причинения экологического ущерба или повреждения технологического оборудования. Устранение последствий техногенных катастроф стоит дорого и может занимать годы, как в печально известном случае с аварией на платформе Deepwater Horizon в 2010 году. Затраты компании BP на ее ликвидацию превысили $65 млрд, а ущерб для экологии мирового океана едва ли может быть надежно оценен и компенсирован. Деятельность предприятий нефтегазовой отрасли в области промышленной безопасности во всех странах мира регулируется, и нормы этого регулирования постоянно ужесточаются.