ЛУКОЙЛ: пан или пропал?

На этом фоне символом российского частного нефтяного бизнеса остается ЛУКОЙЛ. ВИНК, изначально создававшаяся по образу и подобию западных нефтяных корпораций, смогла одной из первых в нашей стране продемонстрировать преимущества вертикальной интеграции. А сочетание эффективной бизнес-модели и хороших неконфликтных отношений с российскими властями позволяло компании активно увеличивать объемы добычи и переработки сырья. 

Но несмотря на то, что частный гигант, в отличие от своих коллег, не пал жертвой огосударствления отрасли, он в полной мере почувствовал на себе последствия процесса. Это выразилось, прежде всего, в ограничении доступа к новым перспективным активам. В частности, компания, ставшая одним из пионеров разработки морских месторождений (на Каспии и Балтике), ныне оказалась отрезана от участия в новых шельфовых проектах. Да и «раздача слонов» на суше, как правило, обходит компанию Вагита Алекперова стороной. В результате сегодня ЛУКОЙЛу остается лишь удерживать объемы добычи на стабильном уровне и надеяться на лучшее. Эти надежды связаны в основном с вводом в разработку ряда новых — пусть и не гигантских, но весьма перспективных месторождений, — а также с интенсификацией освоения ряда старых активов. Кроме того, как полагает руководство компании, хороший импульс к развитию могло бы дать введение налога на дополнительный доход, что повысило бы рентабельность ряда проектов. 

Впрочем, у ЛУКОЙЛа в условиях санкций могут появиться новые возможности. Ведь из-за ограниченного финансирования аппетиты госкомпаний существенно сократятся — им просто не хватит средств на все запланированные проекты. А значит, они смогут «поделиться» с другими недропользователями. Недаром уже обсуждается возможность привлечения ЛУКОЙЛа в новые шельфовые проекты…