12 марта 2021 Статья

Владимир Толкачев: Геология ждет изменений системы государственного регулирования недропользования

О состоянии, проблемах и перспективах отечественной геологоразведки в интервью «Нефтегазовой вертикали» рассказал президент компании «ГЕОТЕК» Владимир Толкачев.

НГВ: Как Вы оцениваете состояние минерально-сырьевой базы нефтегазового комплекса РФ? Какие основные проблемы в этой сфере Вы могли бы выделить?

В. Толкачев: Короткий ответ на первую часть Вашего вопроса звучит так: я согласен с современными статистическими данными, согласно которым прирост извлекаемых запасов природного газа значительно опережает добычу, а отрицательная динамика соотношения прироста/добычи нефти уже прошла критическую черту: мы добываем больше, чем ставим на баланс.

Для России, одного из мировых лидеров нефтегазового рынка, это очень тревожная ситуация, требующая немедленной реакции собственника недр, которым в нашей стране является государство.

Поэтому основной проблемой я считаю несовершенство существующего механизма, системы государственного регулирования в сфере недропользования. Решение этой проблемы снимет массу вопросов.

НГВ: Часто говорят о росте доли «трудных» запасов в структуре минерально-сырьевой базы отечественного НГК. Насколько остро, по Вашему мнению, стоит этот вопрос и как он может отразиться на перспективных уровнях добычи нефти и газа в стране?

В. Толкачев: Примененный Вами термин «трудные запасы» очень, я бы сказал, метафоричен. А надо бы четко сформулировать, как это сделал недавно замминистра энергетики РФ Сорокин: «…только 36% из 30 млрд тонн запасов нефти в России являются рентабельными в текущих макроэкономических условиях». И причины назвал: ухудшение условий освоения и падение качества запасов. А это означает, что не нефть плохая, и не геологические условия ее залегания, а просто гибкости и оперативности принятия решений государственного уровня не хватает в условиях очередного мирового кризиса. Вопрос очень острый, так как грозит снижением уровня добычи. Себе в убыток добывать никто не будет.

2

НГВ: Какая задача для отечественной нефтегазовой геологии сейчас наиболее приоритетна: исследование новых перспективных нефтегазоносных регионов или доразведка уже осваиваемых нефтегазовых бассейнов?

В. Толкачев: Это же как вопрос о курице и яйце для геолога-нефтяника!

Существует классическое понятие стадийности геологоразведочных работ, нарушение которой как раз и приводит к истощению сырьевой базы.

Для отдельной нефтегазовой компании, да, вопрос приоритетов стадий ГРР может решаться, исходя из сегодняшней экономической конъюнктуры.

Но государство должно мыслить совершенно другими временными категориями и грамотно корректировать перекосы, вызываемые действиями отдельных участников рынка. Тем более, что «исследование новых перспективных нефтегазоносных регионов», т.е. региональные работы, согласно законодательству, вообще находится в его зоне ответственности.

НГВ: Как Вы оцениваете уровень инвестиций в отечественную нефтегазовую геологию? Достаточен ли он для обеспечения восполнения МСБ в отрасли?

В. Толкачев: Катастрофически не достаточен. Приведу простой арифметический пример. Тендерные условия большинства нефтегазовых компаний ограничивают срок использования спецоборудования 5-7 годами. Среднестатистическая вибрационная партия использует обычно пять сейсмических вибраторов. «Зарабатывает» за один сезон порядка 600 млн рублей. Единственный источник перевооружения - чистая прибыль, в сейсморазведке не превышает 5%. Стоимость одного вибратора на рынке – от 45 млн рублей. Получается, что за семь лет партия не нарабатывает даже на новые вибраторы. А ведь нужно еще обновлять дорогое регистрирующее оборудование, балковое хозяйство, спецтранспорт и транспорт общего назначения. В результате количество сейсмопартий в стране неуклонно снижается.

В поисково-разведочном бурении ситуация, насколько мне известно, не сильно отличается. Перефразируя известную поговорку: «Страна, которая не хочет кормить собственную геологию, скоро будет кормить чужую».

Мы это, кстати, уже можем наблюдать на примере некоторых сопредельных государств. Допустить этого в России нельзя.

НГВ: Нужна ли в геологической отрасли реальная конкуренция между предприятиями или в основе процесса геологического изучения недр все же должен лежать принцип плановой работы?

В. Толкачев: Реальная конкуренция в отечественной геологии была всегда. Без нее невозможен прогресс отрасли. Предметом гордости российских сейсморазведчиков, например, является то, что на территории России практически нет и не было иностранных партий. Мы не оставили им никаких шансов еще в конце 90-х.

Но это была и должна быть именно конкуренция, а не дикий демпинг или необоснованные преференции.

Что касается планового геологического изучения недр, стадийности, профессионально выражаясь, это – аксиома, основа геологоразведки, как я уже говорил ранее.

Пренебрежение стадийностью ГРР не есть конкурентное преимущество. Скорее это можно квалифицировать как профессиональный брак, чреватый большими рисками для недропользователя.

НГВ: Необходимы ли российской геологической отрасли дополнительные меры государственного стимулирования? И если да, то в чем они могли бы выражаться?

В. Толкачев: Да, необходимы. Кстати, Вы задаете вопрос о «дополнительных» мерах стимулирования, что подразумевает наличие какого-то стимулирования априори, а его, за исключением, пожалуй, льготного «полевого» стажа, нет.

Основной мерой стимулирования геологии, повторюсь, является поддержание постоянной потребности в ней, формируемое государством как единственным собственником недр.

Второй по значимости я бы назвал возрождение отраслевой науки во всех ипостасях.

Третьей, с учетом очень высокой наукоемкости и технологичности применяемого, например, в сейсморазведке, спецоборудования и программного обеспечения – поддержку «смежников»: специализированного приборостроения, электроники, IT.

Пожалуй, и все, чтоб не мельчить

НГВ: Одна из самых важных подотраслей геологии – сейсморазведка. Какие основные трудности сегодня имеются в этой сфере и каковы пути их решения?

В. Толкачев: Да, в принципе, все те же трудности и пути, о которых мы говорили ранее. Мировой экономический спад 2020 привел к обвалу рынка наземных СРР РФ на 40% и снижению удельных цен на 15%. Ряд нефтегазовых компаний вообще секвестировал СРР на ближайшую перспективу, что привело к практически полной остановке сейсморазведки в некоторых регионах традиционной нефтегазодобычи. Например, в Тимано-Печорской НГП, Томской области. В результате десятки боеспособных партий встали на консервацию.

То есть в моменте ситуация усложнилась субъективным фактором – падением рынка и цен. Классическая теория маркетинга рекомендует в такой ситуации искать и использовать все возможности для расширения присутствия на рынке. Иначе говоря – увеличение доли рынка. Именно такую стратегию рассматривает ГЕОТЕК на ближайшие четыре года.

4

НГВ: Как обстоят дела с импортозамещением геологического оборудования в РФ? Насколько сегодня велика зависимость от иностранного оборудования и появляются ли в последние годы конкурентоспособные образцы российской аппаратуры?

В. Толкачев: Давайте ограничимся только наземной полевой сейсморазведкой, иначе ответ на Ваш вопрос рискует перерасти в докторскую диссертацию.

Надо честно признать, что двадцать лет назад мы вчистую проиграли рынок специального оборудования: кабельных телеметрических систем регистрации и сейсмических вибраторов. Практически 100-процентно сегодня российская полевая сейсморазведка использует кабельную телеметрию и вибраторы двух крупнейших мировых поставщиков: французской СЕРСЕЛЬ и китайско-американской ИНОВА.

Но развитие отрасли стремительно продолжается и уже совершенно ясно, что будущее – за бескабельными системами, нодами. А они успешно разрабатываются и в России.

Например, ГЕОТЕК уже близок к серийному выпуску собственной нодальной системы «Открытие», да еще на базе уникального и совершенно нового типа сейсмического датчика – молекулярно-электронного, характеристики которого значительно превосходят показатели зарубежных аналогов.

Вполне конкурентные модели тяжелых вибраторов производят на Геосвипе в Кимрах и Сейсмотехнике в дружественной нам Беларуси.

Буровые станки, вездеходы, тракторы, бульдозеры и автомобили повышенной проходимости у нас и раньше получались лучше приспособленными к родным просторам и бездорожью. К тому же значительно дешевле.

Топогеодезия отстает, правда. Ни одной полностью отечественной спутниковой системы. С дронами упускаем момент.

Резюме такое. Зависимость есть, и она сегодня велика. Однако практика показывает, что достаточно быстро ее можно полностью исключить.

НГВ: Как Вы оцениваете перспективы развития процесса юнитизации в сфере недропользования в России?

В. Толкачев: Понятие юнитизации в российской юриспруденции имеет два значения. Первое, классическое, подразумевает юридические аспекты использования трансграничных месторождений и, судя по тому, что-то тут, то там в мире по этому поводу вспыхивают даже вооруженные конфликты между странами-стейкхолдерами, международное право все еще далеко от совершенства в этих вопросах.

В России, кстати, из-за государственной собственности на недра, возникли не типичные для юнитизаци коллизии, когда субъектами трансграничных отношений становятся субъекты Федерации. Месторождение одно, а налоги в двух соседних субъектах разные. Это поле для деятельности Госдумы и местных собраний депутатов.

Второе значение юнитизации подразумевает организационно-правовые аспекты использования месторождений, пропадающих на лицензионные участки двух и более недропользователей. Любое месторождение является единым геологическим и, в случае углеводородов, гидродинамическим объектом. Живым организмом, образно говоря, воздействие на любой участок тела, которого обязательно приводит к реакции всего организма. Поэтому разведка и разработка каждым из недропользователей такого трансграничного месторождения по собственному плану неизбежно приведет к его смерти - снижению добычи, досрочному истощению и т.д.

Общепринятой практикой совместного владения является передача прав оператора одному из недропользователей. Тут и оценивать нечего – это единственно возможный выход из ситуации. А вот развивается этот «процесс в сфере недропользования», на мой взгляд, недостаточно быстро. Хотя практика совместного использования месторождений за 30 лет накопилась обширная, законодательная база явно недостаточна, вопросы операторства, разделения функций и доходов все еще решаются на уровне договоров хозяйствующих субъектов. Налицо необходимость более глубокого государственно-правового регулирования на уровне «Закона о недрах» и подзаконных актов.

30

НГВ: Существуют ли сегодня проблемы с кадровым обеспечение геологической отрасли? Наблюдется ли приток молодых специалистов в отрасль? Какие меры, по Вашему мнению, могли бы способствовать повышению престижа профессии геолога?

В. Толкачев: Да, проблемы с персоналом, как количественные, так и качественные, в геологии сегодня – вопрос номер один. Причем, это в равной степени касается как инженерно-технического, так и рабочего звена.

Приток молодых специалистов в геологию, сейсморазведку наблюдается, но и отток, к сожалению, тоже. А ведь для формирования хорошего профессионала уровня, допустим, начальника партии нужно лет пять. Как, впрочем, и для хорошего бурильщика, взрывника. Интерпретатора, ответственного исполнителя геологического отчета, и того больше: лет семь – десять. Это как в медицине: только с опытом приходит профессиональное мастерство. Ну и, конечно, призвание необходимо. Очень специфическая профессия геолог потому что.

А что нужно сделать для повышения престижа профессии, мы с Вами уже обсудили.