Максим Дьяченко: «Дальнейшее сдерживание розничных цен на топливо будет ограничивающим фактором для развития отрасли»

НГВ: По каким направлениям идет продажа ГСМ, какой вид логистического транспорта сегодня в приоритете? 

М. Дьяченко: Ключевые объемы крупнооптовых партий на рынке по-прежнему реализуются на базисах ж/д станций и доставляются железной дорогой. В части дизельного топлива есть также трубные партии, на которые может приходиться до 25% от дневных продаж. В то же время мы видим более активный спрос на автомобильные партии ввиду сложностей с ж/д отгрузками в 1-м квартале этого года. Стоит отметить, что приобрести товар на условиях самовывоза автотранспортом можно только у ограниченного числа не самых крупных производителей, а крупнейшие компании ограничивают или полностью запретили отпуск товара мелким оптом (авто) для отдельных категорий покупателей – в первую очередь трейдерам.

НГВ: Изменилась ли структура перевозок ГСМ и увеличилась ли доля автотранспорта в системе доставки? Какие изменения можете отметить в речных перевозках?

М. Дьяченко: Скорее тот выросший объем, там, где это возможно, был перевезен на авто. Говоря о речном транспорте, мы активно работали по речной доставке еще лет 10 назад, но с появлением биржи этот рынок остался у ВИНК. Речных базисов на бирже нет, а приобрести товар на воду можно только у сбыта ВИНК, который не продает трейдерам.

НГВ: В каких сегментах растет спрос на топливо на внутреннем рынке и какие регионы являются лидерами спроса? Какова динамика продаж по сравнению с первыми месяцами 2023 года?

М. Дьяченко: В первом квартале наблюдается рост спроса в Центральном и Южном федеральных округах, сезонный рост спроса от промышленных предприятий востока. При этом это спрос компаний, работающих с крупнооптовыми партиями топлива, а они могли формировать запасы в преддверии сезона и на опасениях роста цены. Стоит отметить, что в России сейчас самые высокие с 2008 года показатели индекса предпринимательской уверенности в промышленности, то есть крупные потребители топлива прогнозируют рост спроса на свои товары и заранее приобретают сырье. 

НГВ: Есть партнерство между биржей и РЖД по поводу отгрузки и доставки ГСМ, и были гарантии по срокам доставки, по факту же – все не так радужно. Как это регулируется? Какие уже есть результаты?

М. Дьяченко: Если вы о проекте ОТП РЖД, то пока что это пилотный проект, включающий личный кабинет для отправки разнарядок и заказа транспортировки. В регулярных отчетах компания-оператор ОТП РЖД отчитывается о том, что сроки отгрузок сокращаются. Но, во-первых, объемы там пока еще слишком небольшие, во-вторых, мы по своим поставкам такой тенденции не видим. Думаю, что больший эффект будет от уже принятого решения о повышении класса приоритетности перевозки нефтепродуктов, так как после этого скорость отгрузки и доставки начала заметно сокращаться.

НГВ: Нефтяные компаний обязали увеличить нормативы (1% от реализуемых на бирже нефтепродуктов в основной секции ). Какой результат планировался и какой получили в реальности? Есть ли в планах увеличить нормативы еще? 

М. Дьяченко: Судя по всему речь идет об 1% от общего норматива продаж для реализации на срочном рынке. Это давний, объемный и сложный вопрос даже, пожалуй, для отдельного обсуждения. Сейчас этот 1% добровольный и никто из нефтяных компаний, кроме «Газпрома», который давно работает на этом рынке, новацией не воспользовался. Мы считаем, что более перспективен для развития срочного рынка запуск расчетных контрактов на национальный индекс нефтепродуктов.

НГВ: Как Вы относитесь к тому, что ВИНКи могут продавать топливо, но не обязаны это делать? И как по факту  складывается ситуация?

М. Дьяченко: У всех доминирующих игроков есть обязательство по продаже на бирже минимальных объемов нефтепродуктов, регулируется оно совместным приказом ФАС и Минэнерго, а также ИФНС – если норматив не выполняется, то ВИНК не получит обратный акциз на нефть. Так что все нормативы не только выполняют, но и перевыполняют. 

НГВ: Какая сегодня ситуация с серыми схемами? Известно, что купленные партии топлива на бирже отправляются на экспорт, или  ВИНКи покупают топливо друг у друга, или у себя же через трейдеров. Нашли способ предотвращать подобные операции?

М. Дьяченко: Свечку не держал, точной информации ни у кого нет, поэтому наверное такие схемы и называют серыми. На рынке действительно много слухов об этом, и их дополнительно подогревает то, что биржа, например, скрыла данные об объемах покупки ВИНК у ВИНК в основную торговую сессию. Экспорт не производителями также сохраняется, но уже не в критичном объеме для рынка, преимущественно в направлении соседних среднеазиатских стран.

НГВ: Сейчас идет много разговоров о развитии фьючерсного рынка. Есть ли уже конкретные шаги по формированию этих инструментов и торгов? Какой эффект это может дать рынку?

М. Дьяченко: Срочный рынок нефтепродуктов развивается в России года с 2008, если я не ошибаюсь. На СПбМТСБ активно примерно с 2016 года. В дорожной карте по развитию конкуренции задачи по его развитию стабильно заданы без существенного движения, и такое чувство, что на повестке он только для публичных мероприятий. Каких-то рабочих встреч или иной активности немного. Как я отметил выше, в ближайшее время планируется запуск новых расчетных фьючерсных контрактов на национальные индексы СПбМТСБ на бензин и ДТ. Этот проект нам кажется перспективным и интересным, так как двинуть индекс (повысить или понизить цену) существенно в ту или иную сторону отдельной нефтяной компании или трейдеру не по силам, то такой фьючерс нельзя дискредитировать, а значит, на его основе можно открывать позиции на гигантские суммы. Это очень волатильный, а значит привлекательный для спекулянтов рынок, если они создадут ликвидность, то в этот раз у нас может и получиться. С точки зрения эффекта – рынок изменится в первую очередь качественно, благодаря возможности страховать ценовые риски, рентабельность всех участников должна повыситься. Также на рынок придет новый капитал и, конечно же, инвестиции в первую очередь в инфраструктуру по хранению и транспортировке нефтепродуктов. Возникнут новые форматы отношений на рынке, долгосрочные контракты, внебиржевой рынок СВОПов и опционов. Рынок сможет отойти от ручного управления и перейти на режим ответственности хозяйствующих субъектов за результаты своей экономической деятельности.

НГВ: Как демпфер и НДПИ влияют на актуальную ситуацию на топливном рынке? Нужно ли регуляторам менять налогообложение и как именно?

М. Дьяченко: В настоящее время эти меры являются важной частью обеспечения стабильности на топливном рынке, обеспечивая рентабельность НПЗ и независимой розницы. При этом помимо розницы косвенно эту субсидию получают все потребители нефтепродуктов. Важно понимать, что повышенные выплаты по обратному демпфирующему акцизу, которые обеспечивают приемлемые оптовые цены на нефтепродукты, осуществляются за счет повышения НДПИ. Правительство много лет пыталось уйти от перекрестного субсидирования отраслей, но в итоге к ней была вынуждена вернуться. Хочется пожелать нашей отрасли скорой разработки комплексной стратегии развития и балансирования рынка, чтобы уйти от текущей структуры. В качестве краткосрочных мер важно рассмотреть более либеральное отношение к розничным ценам на АЗС и плавающий размер демпфера. Так как при текущих его параметрах в случае резкого и существенного роста экспортной альтернативы на нашем рынке могут сформироваться кризисные явления, если выплат по демпферу будет недостаточно.

НГВ: Некоторые эксперты утверждают, что первое полугодие для рынка всегда спокойное, в то время как с июля, когда в стране допускаются минимальные товарные остатки, начинается дефицит. Повторится ли такая же ситуация в этом году? 

М. Дьяченко: Точно не в этом году, в том плане, что кризисные явления у нас возникли уже в январе.  А в феврале был введен запрет на экспорт бензина и ощутилось серьезное давление регуляторов с целью насыщения рынка дизельным топливом. Впереди плановые ремонты НПЗ и сезонный рост потребления, с учетом этих объективных ограничений правительство сталкивается с серьезной задачей по насыщению и обеспечению стабильного снабжения рынка. В текущих условиях давать какие-то определенные прогнозы очень сложно, так как волатильность рынка находится на рекордных исторических уровнях, а это означает, что есть вероятность существенного изменения рыночных цен в обе стороны.

НГВ: Создаются ли запасы топлива, чтобы исключить ситуацию с дефицитами и ажиотажем на рынке ГСМ?  Появилась ли понятная методология подсчета остатков ГСМ? 

М. Дьяченко: Запасы сейчас растут и находятся на рекордно высоких уровнях как по ДТ, так и по бензинам, при этом эти запасы, по данным Минэнерго, более существенно прирастают за счет независимых нефтебаз. В то же время существенной частью запасов остаются товары в пути и на НПЗ. При этом в 2023 году в сентябре, в разгар топливного кризиса, запасы сохранялись на сопоставимо высоких уровнях. То есть, по всей видимости, у регуляторов есть сложности в управлении или направлении запасов на рынок в некоторых ситуациях. Думаю, что формирование интервенционного фонда, который можно было бы наполнять при низких ценах и использовать в условиях кризисов, могло бы быть эффективной стратегией регулирования рынка.

НГВ: Будет ли товарный кризис на рынке ГСМ? Вырастут ли цены? Какую вы видите динамику торгов к лету?

М. Дьяченко: Мы не даем публично подобные комментарии, так как они могут оказать влияние на ценовую динамику. 

НГВ: Согласны ли вы с утверждением, что «повышение оптовых цен на бензин не всегда приводит к росту розничной стоимости, и предсказать изменения стоимости топлива на заправочных станциях невозможно». Почему это сделать невозможно, если АЗС подстраиваются под условия рынка и выставляют свою цену на заправках в зависимости от цены, установленной регуляторами, чтобы не работать в убыток? 

М. Дьяченко: Как раз наоборот, цены на АЗС предсказать просто, они много лет неофициально третируются на уровне инфляции. А вот динамику оптовых цен действительно предсказать невозможно, слишком большое количество факторов оказывают на нее влияние. Этот диспаритет и создает ключевые проблемы для рынка и сложности для регуляторов. Задача по сдерживанию розничных цен приводит к перекрестному субсидированию, более интересным поставкам на экспорт по сравнению с внутренним рынком и сложной, а значит, негибкой системе регулирования. Розничные цены существенно отстали от общей инфляции в российской экономике, и их дальнейшее сдерживание будет ограничивающим фактором для развития отрасли.